Блюз №2.

Блюз №2.

Моя боль сложится в строки

Под ударами горькой судьбы,

Наше племя оставили боги,

И теперь мы умрём, как рабы.

И заплакало чёрное сердце,

Ощутив на себе тяжкий груз,

Очутившись в руках иноверца,

Так рождался в мучениях блюз.

Выйду заполночь на перекресток,

Сбросив крест свой нательный в кусты,

Поднимаясь по лестнице звёздной,

Достигая глубин пустоты.

Чтобы прошлое мигом разрушить,

Попрошу неземного огня,

Тёмный ангел войдёт в мою душу,

И уже не отпустит меня.

Это музыка дальней дороги,

Добрым людям её не понять;

Ведь блюзмэны счастливее многих,

Кому есть, что на свете терять.

Я сыграю синие ноты,

Сбросив латы походных одежд,

Как пленительно чувство свободы

У трактира разбитых надежд.

                                 25 Января 2010 г.

Блюз.

Блюз.

Кто-то жизнь проиграл в автоматы,

Кто-то вновь до беспамятства пил…

Я тянусь за гитарой помятый,

Чтобы высечь модный запил.

И мне грезятся Джонни Ли Хукер,

Альберт Кинг и усталый Крис Ри,

Вновь печаль превращается в звуки,

Просто блюзу в глаза посмотри.

Он рождался в сердцах и на сцене

Под двенадцатитактовый бит,

Потому и моё поколенье

Песни грусти влекут как магнит.

Может я и не стану богатым,

Но приехав в чикагский кабак;

Поднимаюсь на сцену помятым,

Чтоб сыграть свой последний соляк.

                                                              20 Января 2010 г.

Концерт Мэтью Джеймса Уайта.

Вчера мы с одним моим хорошим другом (Юра, физ-культ привет!) побывали в Дюссельдорфе на концерте "Матвея Евгеньевича Белова", в миру известного, как Mathew James White, новозеландского автора и исполнителя собственных песен в стиле киви-поп-фолк. Концерт проходил в каком то левацком художественном клубе с говорящим названием Solaris53. Обстановка весьма своеобразная, но нас, любителей качественной музыки, факт того, что локэйшн выглядел и пах, как зона в "Сталкере", нисколько не смутил.:) Несмотря на то, что я уже во второй раз прихожу на концерт М.Уайта (первый раз дело было в Вуппертале), мне так и не удалось до конца понять, что же это за стиль такой "киви-фолк". По сути это и не важно, особенно если учесть то, что Мэтью пишет замечательные песни, прекрасно владеет голосом и своим инструментом - классической гитарой неизвестной марки со стальными струнами, все эти жанровые премудрости могли бы заинтересовать разве что какого-нибудь молодого и въедливого "Артемия Троицкого" (читай: муз. критика). Нам же, простым смертным, просто понравились песни, они по стилистике напоминают работы таких музыкантов, как Нил Финн (между прочим, тоже - новозеландец), группу "Savage Garden" или того же Джеймса Бланта. Но лёгкий флёр романтики продержался недолго. После небольшого перерыва и угощения некоторых слушателей специальным отваром из зелёного чая, во втором отделении Мэтью Уайт продемонстрировал совершенно другую, возможно, даже противоположную сторону своего музыкального дара. Настал черёд показать экстра-класс, с чем музыкант блестяще справился, и все присутствующие на концерте получили удовольствие от нескольких мощных фанк-импровизаций, видимо, специально созданных Уайтом для гурманов техничной гитарной игры.
Завершала же выступление новозеландца, как всегда, его коронная вещь - "The Final Song", которая по мелодическим линиям очень напоминает "белые" рок`н`ролльные баллады в духе Криса Айзека или Роя Орбисона. Мне почему-то кажется, что за этим парнем - большое будущее. Очень хотелось бы, чтобы серьёзные фирмы грамзаписи его заметили и растиражировали бы для широкого слушателя те композиции, которые мы услышали вчера на концерте! В любом случае Мэтью, как музыкант, автор и человек, этого достоин.
Мэтью Джэймс Уайт на Майспэйс.
Группа М.Уайта - MPATH там же.

Черновик.

Черновик.

Дневники запачканные кровью
Прячу я по внутренний карман;
Расставаясь с призрачной любовью,
Той, что породил самообман,

Утираюсь рукавом от куртки,
Верю в то, что всё ещё дышу;
До корней сожжённые окурки
О ладоней кожу потушу.

Сплюну к чёрту выбитые зубы,
Распрямлюсь и дальше побреду,
Полупьяный лирик станет грубым,
Выругав себя, что жил в бреду.

С виду в настроении дурацком
Головою к дереву приник,
Перочинным ножиком солдатским
На коре пишу я черновик.

Яркие багровые разводы,
Памятью по снегу расплелись;
Украшеньем серой непогоды -
Предъявила счёт хмельная жизнь.

Может быть на месте этих пятен,
По весне взойдут ещё цветы,
Мне закон природы непонятен,
Милая, родная, где же ты?

11 Января 2010 г.